16 августа 2010 г.

Лес подожгли в Госдуме

Катастрофическую ситуацию с пожарами обусловило принятие Лесного кодекса. Кто и как его принимал. Что они тогда говорили. И при чем здесь Владимир Путин

С 1 января 2007 года вступил в силу Лесной кодекс, принятый Госдумой и утвержденный тогдашним президентом В.В. Путиным, хотя еще в процессе обсуждения законопроекта Гринпис называл этот кодекс «преступным». Именно принятие кодекса (наряду с погодой и привычным российским раздолбайством) определило катастрофическую ситуацию с пожарами в этом году. «Новая» расскажет, к каким последствиям привело принятие кодекса, а также о том, кто и как его принимал. Общество должно знать виновников поименно.
Пока же Владимир Путин предложил переподчинить Рослесхоз от Министерства сельского хозяйства правительству, то есть себе. Забыл, видимо, что ровно десять лет назад, когда он только стал президентом, лесное ведомство как раз таки лишилось самостоятельности и фактически было уничтожено как функциональная структурная единица. Зато начались отраслевые реформы, которые, собственно, и увенчало принятие ЛК.

К чему привел кодекс

Лес был превращен в движимое имущество, не требующее регистрации прав на него. Данным имуществом собственник распоряжается полностью по своему усмотрению, контроль за движимым имуществом со стороны общества и государства невозможен. Сами лесные земли стали недвижимым имуществом, находящимся в гражданском обороте. Никаких ограничений прав собственника относительно лесных земель Лесным и Земельным кодексами не установлено. Так же бесконтрольно могут продаваться и леса отдельно от земли. Животный и растительный мир при продаже леса на сруб не защищен никакими нормами лесного, земельного или гражданского законодательства.

С введением в силу Лесного кодекса были ликвидированы лесхозы, упразднена Единая федеральная пожарная служба, занимающаяся лесом, уничтожена Авиалесоохрана. 170 тысяч человек остались без работы (иногда это были целые династии лесников), а функция охраны и защиты леса была возложена Лесным кодексом на коммерческих пользователей. В результате уже в начале 2008 года пожаров в стране стало в 41 раз больше (3259), чем за аналогичный период 2007 года, а площадь, поврежденная огнем, выросла в 547 раз. На какие порядки возрастут эти цифры по итогам 2010 года, не хочется и думать…

Катастрофа лета-2010 - не только экологическая. Она будет иметь долгосрочные социальные и, видимо, политические последствия. Всему миру наглядно продемонстрировано, в какую антиутопию загоняет страну экономическая стратегия, основанная на идее отказа государства от обязательств перед своими гражданами, голоса которых власть не желает слышать категорически, перед окружающей средой, которая тоже не более чем имущество, то ли движимое, то ли недвижимое. В этой схеме государство оставляет себе только любимую «вертикаль» и монетаристские упражнения.

Эта политика, силящаяся выглядеть прагматичной, на самом деле авантюрна. За ней четко прорисовывается психологическая установка: «После нас хоть потоп». Те, кто живет по этому принципу, никак не могут взять в толк, что бывают вещи и похуже потопа и что «час Х» может настать не «после них», а гораздо раньше.

Кто и как его принимал

Точный состав авторов новой редакции Лесного кодекса, вступившей в силу в 2007 году, неизвестен, но есть лица, на которых лежит публичная ответственность за разработку проекта нового кодекса и за его принятие.

ЛК выплыл из стен Минэкономразвития, когда им руководил еще Герман ГРЕФ. За разработку проекта нового Лесного кодекса, который был впоследствии внесен в Госдуму, отвечал заместитель директора департамента имущественных и земельных отношений, экономики и природопользования Всеволод ГАВРИЛОВ.

В Госдуме ответственным за подготовку новой редакции ЛК был Комитет по природным ресурсам и природопользованию и лично его тогдашний председатель Наталья КОМАРОВА (фракция «Единая Россия»). Она руководила доработкой проекта, принимала или отклоняла конкретные варианты поправок, технические исправления и внесла законопроект, который стал Федеральным законом №217-ФЗ. Комарову можно считать основным публичным автором этого кодекса.

За все законодательство в природно-ресурсной области у нас отвечает Министерство природных ресурсов РФ, а значит, его глава Юрий ТРУТНЕВ. Министерство не указало на ошибки и недоработки проекта нового ЛК и не увидело возможных последствий его принятия.

Герман Греф, в свою очередь, не сформировал группу разработчиков, которая смогла бы довести до ума документ.

Председатель правительства РФ Михаил ФРАДКОВ внес проект нового ЛК в Госдуму. Председатель Госдумы Борис ГРЫЗЛОВ и председатель Совета Федерации Сергей Миронов (всегда выступал против новой редакции ЛК) не организовали полноценного рассмотрения новой редакции проекта, и множество ее недостатков остались просто незамеченными депутатами и сенаторами.

А президент РФ Владимир ПУТИН со всем согласился и подписал новый Лесной кодекс и оба закона, касающиеся его введения в действие.

Первое чтение состоялось 22 апреля 2005 года. Кодекс прошел в основном голосами «Единой России». КПРФ и «Родина» голосовали «против». Второе чтение состоялось 1 ноября 2006 года, третье - 8 ноября 2006-го. В третьем, итоговом чтении «за» проголосавали 358 депутатов, «против» - 74, один - воздержался. «Единая Россия» проголосовала единогласно.

Цитаты

Всеволод Гаврилов, заместитель директора департамента Минэкономразвития:
«Принятие ЛК приведет к приходу в отрасль нового капитала. Мы приветствуем присутствие нового капитала, который увеличит конкуренцию и приведет к повышению прозрачности и эффективности бизнеса». (27.09.2004)

Валерий Рощупкин, бывший глава Федерального агентства лесного хозяйства:
«Многое построено в новом кодексе на доверии к лесопользователю. Например, больше не потребуется проходить долгую процедуру получения лесорубочного билета - будет достаточно заявить, что и как лесопользователь собирается делать на участке, то есть взять на себя обязательство, а к концу года отчитаться». (27.09.2004)

Наталья Комарова, в 2005 году председатель Комитета по природным ресурсам и природопользованию Госдумы:
«В Лесной кодекс должны быть внесены такие поправки, благодаря которым будет обеспечено воспроизводство и рациональное лесопользование. Лесопромышленники, ориентируясь на обеспечение спроса как внутри страны, так и за ее пределами, должны быть обеспечены высококачественным сырьем в достаточных объемах, по приемлемой цене, тогда и бюджет будет пополняться доходами от деятельности лесозаготовительных предприятий и лесопромышленников. Исходя из главной задачи, которую мы обозначили, все нормы лесного законодательства должны быть направлены на неистощительное и рациональное лесопользование. Хотелось бы, чтобы российская лесная промышленность стала доступной для экономического хозяйствования. Для чего необходимо обеспечить защиту прав инвесторов, минимизировать административные барьеры, стимулировать инвесторов на выпуск лесной продукции». (14.06.2006)

Юрий Трутнев, министр природных ресурсов РФ:
«Ни о каких существенных проблемах, которые мешают заниматься ликвидацией лесных пожаров, я не услышал. Есть вопросы, связанные с введением в действие Лесного кодекса. Но такой комплексный документ не может быть принят без каких-то проблемных решений, они существуют. Однако на ликвидацию пожаров денег выделяется не меньше, чем раньше, и задержки финансирования на два месяца по отношению к объемам бюджетов и их эластичности, честно говоря, обсуждать смешно». (12.07.2007)

Герман Греф, в 2005 году министр экономического развития и торговли РФ:
«Это один из ключевых документов, позволяющих существенно добавить в темпы роста ВВП. Значимость его тяжело переоценить. Это стартовый механизм, который позволит коммерциализовать сферу лесопереработки. Надеюсь, что мы станем одной из самых мощных лесных держав и будем экспортировать продукцию высокой степени переработки. Крупные лесопользователи очень ждут этот документ и связывают с его принятием новые возможности инвестирования». (02.02.2004)

Борис Грызлов, председатель Государственной думы:
«В первом чтении законопроект был принят в апреле 2005 года. При принятии его концепции у депутатов было много замечаний к правительственной редакции. За прошедшие полтора года подготовлен законопроект, прежде всего отвечающий интересам граждан. Принимаемый Лесной кодекс дает возможность прекратить варварское расхищение лесных богатств и обеспечить восстановление лесов. Теперь это прямая обязанность предпринимателей, занимающихся лесными разработками». (08.11.2006)

Владимир Путин, на тот момент президент России:
«Принятие Лесного кодекса создаст условия для улучшения инвестиционных потоков». (24.11.2006)

Цитата недели

Министр сельского хозяйства РФ Елена Скрынник (в интервью «Эху Москвы»):
«Решения Владимир Владимирович, конечно же, принимает всегда правильные, и они вызваны той ситуацией, которая сложилась. Поэтому все, что касается лесного хозяйства, - ситуация непростая, неоднозначная, естественно, два ведомства - это Министерство сельского хозяйства и Министерство природы управляли этим агентством, при этом надзор с передачей функций субъектам осуществлял Россельхознадзор - наше агентство, которое у нас работает, поэтому, конечно же, вот это переподчинение и такая ситуация, можно сказать, сложившаяся - ее, естественно, нужно выправить. Решение правильное. <…> Я считаю, что это правильное решение, однозначно правильное, потому что это даст возможность более четко координировать и не допускать подобной ситуации».

Источник - НОВАЯ ГАЗЕТА - Ольга Осипова, Александр Никитин


Это больница? А где у вас кабинет дежурного прокурора?
Пациент любой российской больницы юридически беззащитен. Если с ним что-то случится - никто не ответит. Но ведь можно изменить ситуацию…

Эпопея жительницы Москвы, топ-менеджера крупной международной компании, началась почти полгода назад и закончилась бы скорее всего через пару-тройку недель, обратись она в рядовой травмпункт с подозрением на банальный перелом пальца. Но будучи застрахованной в частной страховой компании, москвичка, как и положено в подобных случаях, отправилась к месту приписки. В течение полутора месяцев врачами Клинико-диагностического центра «М.» на Белорусской ставились самые разные диагнозы, кроме верного.

Затем пациентка была направлена на консультацию в Национальный медико-хирургический центр им. Пирогова. Результат - операция под общим наркозом, которая скрюченный палец позволит выпрямить, однако не приведет к восстановлению гибкости и чувствительности. Из общения со специалистами центра им. Пирогова девушка выяснила, что если бы в день обращения был поставлен правильный диагноз, дело могло ограничиться обычным гипсом.

Следующим этапом этой истории станет судебное разбирательство.

История эта разворачивалась на фоне принятия Мосгордумой закона «Об охране здоровья в городе Москве», отдельная статья которого посвящена страхованию профессиональной ответственности медицинских работников. С тех пор прошло пять месяцев, но даже в «продвинутой» Москве юридическое состояние пациентов не улучшилось.

По идее, принятие закона должно было означать, что пострадавший пациент будет получать возмещение «автоматом», а не выбивать через суд. По сути дела, Москва попыталась приблизиться к давно уже существующей мировой практике. Но что-то на этапе сближения не задалось. Главный технический инспектор труда ЦК профсоюза работников здравоохранения РФ Владимир ШИДЛОВСКИЙ утверждает, что о необходимости подобного вида страхования говорят уже лет тринадцать: «Само медицинское сообщество давно ставило вопрос о том, что страхование может стать для врача своего рода социальной защитой, ведь от ошибок никто не застрахован. Бюджет медицинского учреждения не предусматривает страховых выплат, а деньги с него снимают. Старый закон «Об охране здоровья граждан» предусматривал страхование профессиональной ответственности, но механизма реализации не было».

Механизма этого и сейчас нет. Член правления Лиги защитников прав пациентов, секретарь Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре Алексей СТАРЧЕНКО решил узнать, как на практике будет работать вышеназванная норма, обратившись в столичный департамент здравоохранения. «Я официально задал вопрос: законодательство определяет необходимость страхования ответственности, но власти не предприняли никаких мер, чтобы страховать врачей муниципальных учреждений, почему? - говорит Старченко. - Руководитель департамента здравоохранения Москвы Андрей Сельцовский ответил: нет денег. Право застраховать ответственность прописано федеральным законодательством, непонятно, зачем потребовалось его дублировать? А вот если бы ввели норму об обязательном страховании - совсем другое дело. Только это уже федеральный уровень».

Пока же понять, как работает новая норма, невозможно. Куда ни ткни - пробел. Четких правил страхования и выплат нет, источник финансирования не определен. Но кроме выплат (это этап конечный) существует первоначальный страховой взнос. Во всяком случае, в законе ни слова не сказано о том, что страхование врачей будет осуществляться на безвозмездной основе. «Нам главный врач говорит, что денег нет на отпускные, а тут еще страховки покупать, - говорит Нина Александровна, врач-терапевт с 30-летним стажем. - Не та страна и не те деньги. Не пройдет эта идея и вряд ли найдет единомышленников среди врачей». Тем более что у «идеи» есть еще одно слабое место: непонятно, что конкретно будет считаться страховым случаем. Например, когда зафиксировано причинение смерти по неосторожности и это квалифицируется как преступление, каким образом будет выплачиваться компенсация? Если из страховых денег, то выходит, что застраховано было преступное деяние?

По большому счету, уверен Алексей Старченко, разбирательство должно происходить в досудебном порядке, потому что массовых походов в суд у нас пока не наблюдается. Всего 700-800 дел на всю страну рассматривается за год, в пользу пациента решается около 300. Если в Москве есть возможность выбора, то в маленьком городке, где один суд и все друг друга знают, человек вряд ли рискнет судиться. А если принять в расчет сроки, то ситуация становится совсем унылой. Скажем, дело, которое Лига защитников прав пациентов выиграла у одного из московских роддомов, рассматривалось 4 года.

«Никаких определяющих моментов в правоотношениях врача, пациента и страховой компании в данной статье закона нет, напротив, налицо путаница, - говорит адвокат Дмитрий АЙВАЗЯН. - Чтобы определить, имел ли место страховой случай, необходимо установить вину, в данном случае - врача. По нашему законодательству вину устанавливает только суд. В случае если законодатель говорит о невиновном причинении вреда, то страхование ответственности медработников вообще теряет смысл. Получается, что всякая смерть больного, сопровождаемая медицинскими вмешательствами, является страховым случаем. Тогда надо говорить не о страховании, а о неком бессмысленном денежном пособии. Только решение суда, вступившее в законную силу, может рассматриваться как основание для страховой выплаты. Реальное денежное возмещение человек в лучшем случае получит через год-полтора».

Но самое сложное, когда человек остается с клиникой один на один. «В этом случае, - убежден Алексей Старченко, - надо требовать копии медицинской документации, протоколировать все разговоры с медперсоналом, вплоть до записи на диктофон. В Росздравнадзоре мы приняли решение, что в случаях, когда вероятней всего есть риск получения вреда - в акушерстве, реанимации, операционной, приемном отделении, где пациенты по три часа лежат, а к ним никто не подходит, - должны быть установлены видеокамеры. У лечебных учреждений наша инициатива поддержки, конечно, не вызывает. Но это должно быть обязательно, иначе никаких доказательств, кроме истории болезни, написанной теми же врачами, у пациента не останется».

Почти 70% россиян недовольны качеством медицинских услуг. Врач отказался разъяснить, от чего и каким будет лечение, не дал ознакомиться с медицинскими документами, отказался оказывать медицинскую помощь по надуманной причине (у больного не было при себе паспорта), вымогал деньги за медицинские услуги по ОМС, качество медицинской помощи не выдерживало никакой критики - вот на что в основном жалуются пациенты.

Каждый второй случай врачебной ошибки - это неверный диагноз или отсутствие такового. Основная доля врачебных ошибок приходится на врачей скорой помощи, хирургов, анестезиологов, терапевтов, реаниматологов и акушеров-гинекологов. А наиболее частые врачебные ошибки, ведущие к негативным последствиям, - это несобранный анамнез, грубые нарушения правил обследования, несвоевременное оказание медицинской помощи, неверно выбранный метод хирургической операции, неправильно назначенный лекарственный препарат, наконец, небрежное ведение медицинской документации. «Первичные медицинские документы - это еще одна глобальная проблема, - говорит Дмитрий Айвазян. - Они сплошь и рядом фальсифицируются. Если претензии пациента (его родственников) переходят в скандал - медицинские документы элементарно переписываются. В результате от объективной информации остается пшик. Нужна единая база, в которую будут заноситься данные больного при поступлении и в процессе лечения. Доступ к ним должен быть только по официальному запросу и только у полномочных лиц: судебно-следственного органа и эксперта, к копиям - у самого пациента. По нашим данным, до 50-60% первичной медицинской информации (медицинские карты, протоколы вскрытия), оцениваемой судами и экспертами, не соответствует действительности». Именно из-за этого тормозится большинство расследований по врачебным ошибкам. Ну, а внезапно пропавшие медицинские документы - просто классика жанра. Неслучайно Россия - одна из немногих стран, где нет статистики врачебных нарушений.

Особого упоминания, по мнению адвоката Дмитрия Айвазяна, заслуживает качество оказания медицинских услуг в выходные и праздничные дни. «В новогоднюю ночь до 60-70% медперсонала находится в разной степени алкогольного опьянения, - утверждает он. - До 90% наших дел связаны с медицинскими нарушениями (уголовными преступлениями), которые произошли в пятницу, субботу и воскресенье, когда врачи фактически не работали: УЗИ не сделать, анализ не взять. В Хабаровске врач по скорой в пятницу принял мальчика 4 лет. Принял и ушел домой. У ребенка была кишечная непроходимость. В час ночи доктора вызвали в больницу, пришел в два. Надо было сразу оперировать, а он ребенка в агонии понес на рентген, чтобы мать видела. В итоге история болезни была написана правильно. К сожалению, в основном эксперт обращает внимание на явно сфальсифицированные медицинские документы, но не на показания свидетелей-непрофессионалов, и не на то, что говорит мать погибшего ребенка».

Отдельная тема - качество работы экспертов. Согласно закону «Об экспертной деятельности в РФ», судебно-медицинская экспертиза проводится в государственных медицинских учреждениях сертифицированными и лицензированными экспертами. И вот вам парадокс: пациент судится с госучреждением, а эксперты на процессе - государственные. Надо, по мнению наших собеседников, создавать институт независимых экспертов, закон позволяет приглашать их из других ведомств. В гражданском процессе виновность ответчика-врача обязан доказывать истец.

По большому счету уже давно назрела необходимость создания здравоохранной прокуратуры. Качество расследований медицинских преступлений сегодня - никакое. По факту преступления, связанные с оказанием или неоказанием медицинской помощи, декриминализированы, например, ст. 125 УК «оставление в опасности» вообще не применяется. В большинстве случаев врач-преступник приговаривается к условному наказанию с лишением права врачебной практики на смехотворный срок - до двух лет. Кроме того, судебная история России такова, что иски морального и материального вреда не покрывают реальных затрат, например, на повторное лечение. Европейский суд неоднократно указывал, что суммы возмещений должны быть на порядок больше. Еще в начале 2000-х они не дотягивали даже до 100 тысяч, и только сейчас стали расти. В 2006-м суд обязал один из московских роддомов за смерть роженицы выплатить компенсацию родственникам в размере 1,5 млн рублей. Все мы понимаем, что моральный вред от неправомерных действий врача - это нравственные переживания: потеря близкого, невозможность продолжать активную жизнедеятельность, потеря трудоспособности или репутации, в случае когда врачебная тайна перестала быть тайной. Проблема в том, что нет объективных параметров для определения размера компенсации вреда. Нет, грубо говоря, единицы измерения человеческих страданий. И это несмотря на то, что в законе (ст. 151 ГК РФ) установлен ряд критериев, которые должен учитывать суд при определении размера возмещения.

И подводя итог, хотелось бы все-таки понять, насколько жизнеспособна идея страхования профессиональной ответственности врачей. Дмитрий Айвазян убежден, что введение страхования ответственности медработников в том виде, в каком оно сейчас предлагается, недопустимо: «Это простимулирует и без того безудержный рост цен на медицинские услуги в частных клиниках, закономерно подстегнет денежный оборот на давно сформированном сером рынке медицинских услуг в нашей стране, что, в свою очередь, еще больше ограничит право граждан на бесплатную медицинскую помощь».

Как навести порядок на рынке медуслуг?

Что должен делать пациент:
1. Требовать копии медицинской документации по ходу всего лечения. Не после, а до наступления «страхового случая».
2. По возможности записывать разговоры с медперсоналом.

Что должны сделать власти:
1. Создать здравоохранную прокуратуру.
2. Создать единую базу всех пациентов, доступ к которой будет только по официальному запросу.
3. В судах должны работать независимые медицинские эксперты.
4. Суммы компенсаций нужно повысить на порядок.

Источник - НОВАЯ ГАЗЕТА - Ольга Путилова